Бабочка в пивном бокале. Иронический роман на русском языке - Николай Щербаков

Возмущало его то, что в рабочее время, в самый, скажем так, разгар производственных процессов в стране эти буржуйские ублюдки праздно просиживали в баре, пропивая не честным трудом заработанные деньги. Поскольку стоять на ногах ровно и твёрдо, как выяснилось, было сложно, он спиной и локтями оперся о стойку прилавка. При этом, что-то загремело, сдвинутое внутрь павильона и девица энергично замахала руками приближающимся милиционерам.

Борис Иванович, не обращая на неё внимание, хотел было ввернуть чётко усвоенную мысль о том, что в то время, мол, когда вся страна… И тут он увидел приближающихся милиционеров. Мысль мгновенно покинула голову, и оратор захлопал глазами и забыл закрыть рот. То, что это стражи порядка, он понял сразу. Только вот успел он сообразить ещё одно немаловажное обстоятельство. Что это не милиция! Это или капиталистическая полиция, или какая-то враждебная ему, неизвестная вооруженная сила. Экипировка надвигающихся на него «бугаёв» была устрашающая. Он такой никогда не видел.

Вот в этом месте просто необходимо сделать отступление, пояснить читателю некоторые обстоятельства. Чтобы стало понятно дальнейшее поведение «пришельца». Заключается оно, отступление, вот в чём. Бориса Ивановича, ещё когда он за столом сидел с новыми приятелями, стали раздражать эти два чистеньких, прилично ведущих себя старика, без особого энтузиазма реагирующих на его щедрую выпивку. Особенно, когда они стали с сожалением вспоминать свои дурные привычки тех лет. Тех лет, в которых Борис был, как это не странно звучит – современником. И к тому же он видел, что они не до конца верят ему. Ещё тогда почувствовал он непреодолимое желание продемонстрировать им своё чудесно обретенное мастерство. Или способности. Способность исчезнуть в любое время, стоит этого только пожелать. Исчезнуть из этого «нового» времени, как он сам для себя это определил. Понятие «будущее» у него в голове не складывалось. По простой причине. Всё вокруг было то же самое, только дома некоторые перестроили, да машин больше на улицах. За те не долгие часы, что он пробыл в новом времени он из района проживания далеко не уходил и изменившегося города и других видимых признаков, произошедших за эти годы перемен, не видел. Но об этом позже. А сейчас вернёмся к его желанию продемонстрировать новым приятелям свои «возможности». И он их конечно продемонстрировал бы им, но несколько позже. Если бы не этот скандальный эпизод у прилавка.

Чем спокойнее и медленнее приближались к нему «бугаи», тем понятнее было пришельцу, что убегать от них бесполезно. Дальше было вот что. Любая театральная пауза, как бы она не была отрежессирована или искусно импровизирована, отдыхает перед той немой сценой, случившейся на площадке «Беседки». Персонажи сцены застыли на полную минуту, в немом недоумении разглядывая друг друга.

Вид стражей порядка, которых Борис Иванович определил для себя под именем «оккупантов», так напугал его, что его замешательство было легко объяснимо. Он не знал, что делать. Временно не знал. Потому, что в следующую минуту ему пришло в голову это самое недавнее желание «исчезнуть». А что бы вы ещё в его положении захотели?

Стражей порядка тоже некоторым образом озадачил вид хулигана. Они, скажем так, отвыкли от этого возрастного ценза разбушевавшегося пьяницы. Ну не хулиганят сейчас люди такого возраста на улицах. И не напиваются так демонстративно. А если и пьют, то стараются никому в глаза не лезть. Вот так. А тут ещё вид, «прикид» хулигана поражал своей оригинальностью. Пока человек трезвый был, какие вопросы? Да одевайся как хочешь! А пьяный Борис Иванович напоминал вывалившегося из кабака позапрошлого века мужика. Косоворотка. Поясок. Борода лопатой. Умора! Вот хохоту сегодня в «обезьяннике» будет!

Первым вышел из ступора один из «бугаёв». Он козырнул мужику с бородой и представился лейтенантом с редкой фамилией Иванов. После этого пауза продлилась ещё несколько затянувшихся секунд, затем второй «бугай» невежливо спросил «гуляешь, урод?». Такое несовпадение отношения к нему «оккупантов» расстроило Бориса Ивановича окончательно и привело его к решению немедленно прибегнуть к своей крайней мере. Положение действительно было безвыходное.

Хорошо ещё, что как не был пьян наш «пришелец», он не забыл наставлений своего «голоса» о том, что свои переносы во времени он может совершать, только удалившись в место, где его никто не видит. Это было обязательным условием. Это он понял по той строгости в «голосе», с которой это условие было ему пояснено. Но как это было реализовать, его пьяная голова не соображала. А соображать надо было.

– Э-э… А-а…, – ну ещё пара согласных и не убедительная жестикуляция, всё, что мог пока произвести Борис.

А «оккупанты» уже брали его под белы руки с намерением вести в машину. И тут Бориса Ивановича осенило.

– Э, как вас там, отпустите, мне в туалет надо. А то я вам машину обоссу. Пустите! И сумку мне надо забрать. Вон она лежит.

И он потащил своих конвоиров к столику, где лежала сумка. То, что он с такой лёгкостью смог изменить направление движения этих амбалов, объясняется тем, что уж больно убедительный аргумент он привел. Пачкать новенькую дежурную машину никому не хотелось. Конвоиры позволили ему взять сумку и, посовещавшись, проводили его к биотуалету. Пропустили внутрь, строго приказали «не закрываться!» и закурили.

Свидетелями произошедшего в дальнейшем чуда оказались наши старые знакомые, Санёк со Степаном, занявшие наблюдательный пост за кустом сирени. И сами милиционеры. Никого больше это событие уже не заинтересовало. И когда одному из стражей порядка показалось пребывание в сортире мужика чрезмерным, он открыл дверь и выронил из открывшегося рта сигарету. Вы поняли, да? Там было пусто! Только на унитазе сидела белая бабочка и ритмично хлопала крылышками.

И если стражи порядка ещё некоторое время бегали вокруг туалета, пробовали на прочность стенки и допытывались друг у друга, как они могли просмотреть беглеца, то наши приятели всё сразу поняли. Они и на этот раз молча переглянулись и молча же ретировались в сторону своего дома.

Глава третья. Что из всего этого вышло

Санёк.

Очень была поражена поступком мужа Фаина Петровна – жена Санька. Такого она просто и припомнить то уже не могла. Чтобы Санёк ушёл с поручением в магазин, а вернулся поздно, неприлично пьяным и, главное, не выполнив её поручения? Ну не в какие рамки это не укладывалось. Это выражение у неё такое – насчёт рамок. Примите к сведению. Она так и сказала.

Конец ознакомительного фрагмента.